Иранские, тюркские и финно-угорские названия Воронежской области
За свою многовековую историю, на территории Воронежской области сложилась сложная топонимическая система, в которой географические названия иранского, древнеславянского, тюркского и русского языков наслаиваются друг на друга.
Вопрос о происхождении слова «Дон» интересовал многих ученых: ираноязычное происхождение названия «Дон» в значении «река», «вода» является сейчас общепринятым.
В Воронежской области сохранились топонимы, производные от слова «Дон»: Сухой Донец, Донская Негочевка, Александровка-Донская и др. Эти названия исторически не связаны с нахождением ираноязычных кочевников на данной территории, они возникли намного позднее. Но вот название р. Потудани, скорее всего, имеет прямое отношение к скифской эпохе. Потудань – правый приток Дона, протекает она в пределах современного Репьевского и Острогожского районов Воронежской области. Название реки в XVI–XVII вв. писалось в русских документах (а значит, и произносилось) в форме «Потудон» – по типу названий современных осетинских рек. Написание «Потудон» дано, в частности, в «Книге Большому чертежу». Но, может быть, слово «Потудон» означало «по ту сторону Дона» и было дано реке русским населением края? Вряд ли. Скифо-сарматское происхождение этою топонима представляется наиболее верным.
Конечно, не только Дон и Потудань, но и другие реки Воронежского края имели у скифов свои собственные названия. Часть из них стерлась из истории, другие заменены тюркскими, славянскими; иные – перекроили на новый лад, новые жителями края. К числу последних, возможно, относится название р. Хворостани, впадающей в Дон почти напротив Потудани. В XVI–XVII вв., эта река имела название не «Хворостань», а «Форосан» или «Карасан», что очень похоже на название исторической области на северо-востоке Ирана – «Хорасан». Так как и в Иране и в Подонье продолжительное время жили (а в Иране живут и сейчас) ираноязычные народы, такое совпадение названий может свидетельствовать об этимологической общности слов «Форосан» и «Хорасан».
Вторжения тюркоязычных народов в Подонье, начатые гуннским нашествием, продолжались и значительно позднее. Если гунны и авары довольно быстро прошли сквозь придонские степи, то многочисленные тюркоязычные протоболгарские племена, пришедшие в Подонье с востока, надолго остались здесь. В VII в. группа болгарских племен из Подонья перешла на Балканский полуостров, другая группа – в район среднего течения Волги. Первые, смешавшись со славянами Балканского полуострова и переняв их язык, дали имя современной Болгарии, вторые основали средневековое государство на Волге и Каме – Волжско-Камскую Болгарию. Оставшиеся в Подонье болгарские племена были подчинены хазарами и вошли в состав Хазарского государства (Хазарского каганата), столица которого находилась на Нижней Волге. Хазарский каганат в начале X в. с трудом выдержал натиск печенегов, а в 965 г. окончательно распался под ударами дружин киевского князя Святослава.
На юге современной Воронежской области известны многочисленные материальные памятники так называемой салтово-маяцкой археологической культуры, охватывающей сравнительно небольшой период: с середины VIII в. до начала X в. До сих пор сохранились у Дона развалины белокаменных замков и остатки торгово-ремесленных поселений около них. Величественно возвышается над Доном в современном Лискинском районе Воронежской области знаменитое Маяцкое городище. Это – руины прежней крепости, стены которой были когда-то сложены из огромных каменных плит.
Какие же люди оставили памятники салтово-маяцкой культуры? На каком языке говорили они? Эти вопросы долгое время вызывали споры, а сама салтово-маяцкая археологическая культура представлялась многим загадочной.
Еще дореволюционные русские археологи А. И. Милютин и Н. Е. Макаренко обнаружили на камнях Маяцкого городища загадочные надписи или знаки. Позже эти надписи позднее стали предметом пристального изучения советских ученых.
Известный ленинградский археолог профессор М. И. Артамонов считал, что надписи были сделаны тюркоязычным народом. С М.И. Артамоновым согласилась доктор исторических наук С.А. Плетнева, опубликовавшая обстоятельное исследование о салтово-маяцкой археологическом культуре. М. И. Артамонов и С. А. Плетнева пришли к выводу о том, что население салтово-маяцкой археологической культуры в Подонье было представлено в своем большинстве аланами и болгарами, причем аланы переняли тюркский язык у более многочисленных болгар. Аланские и болгарские племена в Подонье переходили тогда от кочевого образа жизни к оседлому.
Однако вопрос о языке «салтовцев» еще нельзя считать решенным. В книге Г. Ф. Турчанинова «Памятники письма и языка народов Кавказа и Восточной Европы» надписи на камнях Маяцкого городища рассматриваются как аланские. Г. Ф. Турчанинов весьма интересно пытается расшифровать их и приходит к выводу, что аланский язык, сходный с языком современных осетин, сохранялся среди населения салтово-маяцкой культуры. По мнению ученого, аланы в Подонье не перенимали у болгар тюркского языка, а продолжали говорить на своем родном языке, относящемся к группе иранских языков. Если эта гипотеза окажется правильной, то, несомненно, должно увеличиться число сохранившихся до наших дней географических названий, иранских в своей языковой основе. Некоторые не объясненные до сих пор топонимы Среднего Подонья могут в таком случае оказаться аланскими.
Ближайшими соседями аланов и болгар в Подонье оказались жители древнерусских придонских поселений. В одно и то же время мирно существовали в непосредственной близости друг от друга древнерусский город у нынешнего хутора Титчиха и алано-болгарский город, руины которого остались на Маяцком городище. Оба эти пункта находятся в пределах современного Лискинского района, расстояние между ними по прямой линии всего 20 км. Мирные, хозяйственные контакты жителей древней Титчихи и алано-болгарских поселений подтверждаются и археологическими находками. Неизбежным следствием таких контактов было знакомство славян Подонья с географическими названиями, данными их соседями.
Примерно в одно и то же время, в начале X в., прекратилась жизнь на многих алано-болгарских и славянских поселениях Подонья, стали безлюдными городища и Маяцкое и Титчиха. Объясняется это нашествием общего врага – новых тюркоязычных кочевников – печенегов. Начиная с печенегов, пребывание тюркоязычных кочевников в придонских степях отмечается в древнерусских литературных памятника; на Руси появляется письменность, заводятся летописи. Печенеги оставались опасными соседями и врагами Руси до середины XI в., когда их место в южнорусских степях занял новый тюркоязычный народ, пришедший с востока, – половцы.
Борьба Руси с половцами продолжалась около двухсот лет, до татаро-монгольского нашествия. В этой борьбе у русских были успехи и неудачи. В Подонье половцы обосновались прочно; земли, лежавшие к юго-востоку от Руси, даже стали называться Половецкой степью. Киевские, черниговские, рязанские князья со своими дружинами совершали походы в Половецкую степь. В 1107 г., разгромив войска половецких ханов, князь Владимир Мономах прошел далеко на восток. Бывали и длительные периоды мирных отношений русских с половцами. В междоусобных распрях, борясь друг с другом, отдельные русские князья использовали временных союзников-половцев, не раз «приглашали» их для грабежа соседних княжеств. Все эти действия – и ратные и мирные – давали возможность русским узнать и запомнить половецкие (тюркские) названия рек, лесов, различных урочищ в Подонье.
Самым страшным нашествием тюркоязычных кочевннков Востока на Русь было татаро-монгольское. В 1237 г. появился у р. Воронежа с огромным войском хан Батый, отсюда прошел он, разрушая все на своем пути, через Рязань, Москву, Владимир. Через несколько лет были разрушены Чернигов и другие города приднепровской исконной Русской земли. На Руси на два с половиной века установилось татаро-монгольское иго. Придонские степи стали местом кочевания татар, образовавших огромное государство – Золотую Орду. Тюркские географические названия Подонья, существовавшие во времена половцев, были понятны новым завоевателям. Полностью или частично татары, несомненно, сохранил их.
Господство татар в придонских степях продолжалось долго. В XVI в. Золотая Орда распалась, но еще до вольно долго кочевали у Дона татарские орды, зависимые от Крыма или ногайских ханов. В середине XVI в. в степном Подонье вновь появляются русские: сначала через степь прокладываются маршруты сторожевых разъездов, затем возникают города и села, а впереди их – временные поселения в промысловых «ухожьях» и «юртах».
На современной карте Воронежской области осталось немало тюркских названий. Некоторые из них стали известны русским, видимо, еще во время первых контактов жителей древнерусских поселений с тюркоязычными племенами. О других названиях русские узнали позже – во время половецкого и татарского господства в придонских степях или даже в ходе новой русской колонизации Среднего Подолья в XVI–XVII вв.
У многих степных рек и речек Воронежского края – тюркские имена. По имени этих рек в ходе заселения края получили названия русские села. Некоторые тюркские названия не изменились с течение веков и без труда расшифровываются: Курлак – ручей; Кисляй – родник, источник; Еманча – плохая речка. Ряд тюркских названий был слегка изменен русским населением края; определить значение таких названий, как Коротояк, Тойда, Матыра, Осередь, Теллерман, несколько труднее. И наконец, группа явно тюркских по звучанию географических названий изменилась настолько сильно, что трудно дать твердый ответ на вопрос об их происхождении и значении.
Кроме народов, говоривших на иранских и тюркских языках, в Воронежском крае побывали финно-угорские народы. В VIII–IX вв. на некоторое время останавливались в Подонье в ходе продвижения с востока на запад мадьяры (венгры). Вряд ли оправданы предположения о венгерском про¬исхождении таких географических названий Воронежского края, как Негочевка, Ведуга, Россошь, Маклок, Чигла, высказанные М. В. Федоровой. Конкретная история продвижения мадьяр из Приуралья к берегам Дуная почти не известна, не вполне ясен их путь. Во всяком случае явно венгерских следов в топонимике Воронежского края не видно.
Однако один народ, язык которого относится к финно-угорской языковой группе, оставил в топонимике Воронежского края небольшие, но четкие следы. Мы имеем в виду мордву. Типично мордовским топонимом является название «Нешков колодезь», встречающееся в документах XVII в. В 1682 г. поп Антоний из Константиновой пустыни просил о землях «у Нешкова колодезя». Просьба попа была удовлетворена. Вскоре у Нешкова колодезя возникло поселение под названием «Пчельники».
Пчельник – по-мордовски «нешке». Так звучит слово в современном мокшанском языке – одном из двух языков мордовского народа. Так звучало оно и раньше, когда русские еще не разделяли мордовский язык на две ветви (мокшанский и эрзянский языки) и проводили первые записи мордовских слов – это видно по первому русско-мордовскому словарю, составленному в XVIII в. Русские дословно перевели мордовский топоним «нешке» на родной язык. Так появилось название «Пчельники». Подобный метод передачи географических названий называется в специальных исследованиях по топонимике «калькой».
Поблизости от Нешкова колодезя имеется еще одно, мордовское по своему происхождению, географическое название – Пекшево. Так называется село Рамонского района, расположенное на правом берегу р. Воронежа. Слово «пекше» в мордовском языке означает «липа», оно отмечено в русско-мордовском словаре XVIII в. Полное сходство топонима «Пекшево» с мордовским словом «пекше» несомненно, о каком-либо случайном совпадении здесь не может быть и речи. В отличие от Нешкова колодезя русские в данном случае не стали «переводить» на родной язык мордовское слово. Русская деревня, возникшая (возможно, на месте давнего мордовского поселения) вскоре после основания Воронежа, получила название «Пекшева», а не «Липовка». В Дозорной книге 1615 г. она записана как «Пекишева».
В XVII в., как хорошо видно по письменным документам, многочисленные мордовские поселения существовали в пределах современной Тамбовской области. Раньше они, возможно, спускались значительно дальше к юго-западу, захватывая пределы современных Липецкой и Воронежской областей. Подтверждением этому являются не только топонимы «Пешков колодезь» и «Пекшево» у р. Воронеж, но и находки отдельных мордовских вещей при раскопках городища Титчихи. А. Н. Москаленко, тщательно исследовавшая городище, делает даже вывод «о совместной жизни на одном поселении славян и мордвы».
В Острогожском районе Воронежской области находится озеро под названием «Мордовское». Название озера очень старое. Еще в 1683 г. жители Коротояка – братья Дементий и Игнатий Татариновы просили дать им «озеро названием Подпольное, Мордовское тоже». До находок А. Н. Москаленко казалось сомнительным расселение мордвы так далеко к югу. Теперь же название «Мордовское озеро» вполне можно связать с древним мордовским поселком на его берегу, ведь от Титчихи до озера совсем недалеко. Археологические и топонимические источники как бы дополняют здесь друг друга.
Употребление слова «Мордовское» применительно к озеру говорит, конечно, не о преобладании мордовского населения в древности в этой части Воронежского края. «По отраженью племенного имени в названьях восстанавливают былое расселенье племени, но племенное имя чаще всего повторяется как раз не в центре обитанья племени, а на окраине», – справедливо замечает В. А. Никонов. В окружении мордовских деревень озеро было бы бессмысленно назвать «Мордовским». Другое дело, – когда поблизости находятся славянские, русские поселения; в этом случае подобное название озера будет действительно точным и ярким.
В целом, следы, оставленные в топонимике Воронежского края неславянскими народами уже незначительны. Финно-угорские названия довольно сложно найти на карте области. От ираноязычных народов осталось имя крупнейшей реки края – Дон. Лишь тюркское влияние заметно в топонимике края довольно четко.